Пять лет назад я уехал учиться в магистратуру в Швецию, где, несмотря на косой дождь и непрерывный ветер, в студенческой среде постоянно слышны разговоры об Африке. То идет сбор денег на учебники танзанийским школьникам, то профсоюз студентов-медиков организует стажировку в лагере беженцев в Южном Судане, то кто-то из преподавателей рассказывает, как он недавно летал в ЮАР, где на открытии конференции выступал сам Мандела. Очень многие шведы, особенно, из университетской среды, связаны с Африкой добрыми делами или интересными воспоминаниями.
Неудивительно, что спустя два года я вернулся в Москву заинтригованный жарким континентом, хотя нигде, кроме туристического Египта, я в Африке не был. Вскоре я заметил, что за время моего отсутствия в Москве у многих станций метро появились ребята-африканцы. Они раздают прохожим рекламные листовки и что-то напевают себе под нос. Я обратил внимание, что они говорят между собой в основном по-французски.
Я быстро познакомился с небольшой общиной молодых парней из Кот д’Ивуар, которые приехали в Москву в 2011-2012 годах, кто-то, спасаясь от гражданской войны, а кто-то – от безработицы.
На чужбине ребята оказались в острейшей изоляции: ни слова не говорят по-русски, частые облавы со стороны полиции и ФМС, ветер, холод, отсутствие медицинской страховки, оскорбления в общественном транспорте… поверьте, список невзгод очень длинный.
На улице был ноябрь, и идея проекта родилась сама собой: я стал собирать по московским друзьям зимнюю одежду и передавать нескольким афро-мигрантам. Иногда африканцы звонили с просьбой перевести какую-нибудь фразу. Казалось, что из местных жителей они не знали никого, кроме меня.
Через несколько месяцев благодаря публикации в «Большом Городе» я познакомился с беженцем Фабрисом Канда, журналистом из Конго, который приехал в Россию, спасаясь от политических преследований. Дома у него осталась жена с двумя маленькими детьми.
Вокруг Фабриса образовалась небольшая команда волонтеров – Катя Казбек, Михаил Залищанский и я. История Фабриса вызывала сочувствие у многих. Мы вместе стали думать, как помочь журналисту воссоединиться с семьей.
Проведя краудфандинговую кампанию (helpfabrice.com), мы собрали достаточно денег на визы и авиабилеты, и весной 2015 года семья, наконец, встретилась в Москве после трех лет разлуки!
Меня часто друзья спрашивают, зачем я, имея работу, жену и двух маленьких детей, занимаюсь еще мигрантами и беженцами. Кому-то я отвечаю, что это самый легкий способ получить mille fois merci (тысячу благодарностей), кому-то рассказываю, что я, прямо как в студенческие годы, снова бегло говорю по-французски, кому-то говорю, что это же та самая «глобализация снизу», которую последнее время любят изучать социологи. А про себя думаю, что на самом-то деле, это я всех обхитрил: за два года проекта я встретил столько интересных, полезных и отзывчивых людей, сколько не встречал за всю свою предыдущую жизнь!
